— Почему? Я остыл и…

— Ты обидел меня, Николас, — поворачиваюсь к нему и со злостью ставлю бокал на стол.

— Я знаю. Я пришёл, чтобы извиниться и объяснить тебе всё, крошка.

— Я не готова сейчас тебя слушать. Я хочу лечь спать и больше не нервничать из-за тебя и твоих тараканов. Я ни в чём перед тобой не виновата, Ник. Ни в чём. Я больше не чувствую никакой вины. И я не желаю с тобой ругаться снова, поэтому лучше уйди, — указываю ему рукой на дверь.

— Я испугался…

— Испугался? Ты постоянно чего-то пугаешься и причиняешь мне боль. Эта пластинка уже заела, Ник. Я от неё устала, придумай что-то новое. Я не буду больше терпеть подобного. Ты обидел меня. Ты ранил меня, Николас, своими подозрениями и словами о том, что Люси была права, а я хищница. Мне от тебя ничего не нужно. Забирай свою камеру и проваливай. На этом разговор окончен, — направляюсь в спальню и вытаскиваю в коридор сумку с камерой.

— Собирай свои вещи и убирайся отсюда. У меня был сложный день, и я устала. От тебя изначально, — прохожу в ванную и сгребаю все его вещи, бросаю их в коридоре прямо перед ним. Я не знаю, откуда во мне сейчас столько злости на него. Я не понимаю, как за несколько секунд приняла решение полностью вычеркнуть Ника из своей жизни.

— Мишель, прекрати, — он хватает меня за локоть, не позволяя зайти в спальню, и захлопнуть перед ним дверь.

— Ты была в больнице, — произносит он, и холодок пробегает по позвоночнику.

— И что? Была. Тебя это не касается. Это мои проблемы. Хватит за мной следить. Что же ты не следил пять лет назад или три года назад, чтобы собрать на меня побольше улик и предъявить их, обличая меня в несуществующем плане захвата твоих денег?! Да подавись ты ими! — Повышаю голос, вырывая свою руку из его.

— Мишель, я пришёл, чтобы извиниться, а ты мне не помогаешь в этом! — Возмущается он.

— И свои извинения затолкай в задницу! Ты мне тоже не помог! Ты просто опустил меня и втоптал в грязь, как и все мои чувства! Ты меня обидел, и я не собираюсь тебя прощать! Я достаточно прощала тебя. И теперь, чтобы ты понял, что я это делала не потому, что ты богат, и я жажду получить твои миллионы, а потому что любила тебя, посылаю тебя к чёрту! — Толкаю его в грудь.

Но самое главное — он не хочет большего. Он не станет отцом моему ребёнку, постоянно изводя меня и упрекая во всех грехах, которых я даже не совершала.

Закрываю перед его лицом двери в спальню и отхожу, обнимая себя руками.

— Крошка, — вижу, как он кладёт ладонь на матовое стекло и обиженно поджимаю губы.

— Первое, о чём я подумал, когда увидел эти снимки — за Райли следят долгое время, значит, и за мной тоже. Кто-то следит за мной и знает, что у меня есть ты. А ты для меня всё. И я разозлился не из-за того, о чём говорил. А потому что из-за меня ты можешь пострадать. Из-за меня и моего прошлого, наверное. Я не знаю, понимаешь? Я испугался за тебя, а не обстоятельств или же новостей. Я боюсь тебя потерять и оказаться на твоей могиле… я боюсь, — его голос ломается. Моё сердце больно сжимается от этого.

— Я не готов хоронить тебя, Мишель. И не знаю, что им нужно от меня и от тебя. Я не говорил… не хотел тебя пугать, — подхожу ближе к дверям.

— В тот день, когда мы прыгали, не с высотой были проблемы, Мишель. С парашютом. Он не раскрылся. И я воспользовался запасным. Нам повезло. Просто повезло, что его не повредили. Мы погибли бы моментально. Разбились бы… из-за меня. Я уверен, что это только моя вина… моя вина. Я мог тебя убить, — Ник опускается на пол, а из моих глаз текут слёзы. Накрываю живот рукой и понимаю, что моя жизнь, действительно, в опасности.

— А затем этот конверт. Мне дали понять, что за мной постоянно следят. И видимо, долгое время отслеживают не только мой каждый мой шаг, но и Райли. Они планируют что-то, а я не знаю, что именно. Никто не может мне дать ответа. Я испугался, Мишель, что тебя убьют. Сначала я решил, что всё складывается хорошо. Ты была права, я обрадовался этому. Обрадовался, что у меня есть шанс оттолкнуть тебя от себя. Но мне плохо без тебя. Чертовски плохо одному, и я обещаю, что буду защищать тебя. Каждую минуту буду защищать тебя. Прости меня, но твоя жизнь для меня очень важна. Намного важнее, чем моя собственная, — вытираю слёзы и открываю двери.

Ник поднимает на меня голову, и в его глазах столько боли.

— Я испугался… — шепчет с надрывом. — И мне стыдно за это. Я ни о чём не жалею, Мишель. Ни о чём. И я проиграл в том споре. Ты так и не покорилась мне. Ты не стала моей рабыней, а превратила меня в раба любви. Я столько раз пытался вырвать тебя из сердца, но не хочу. Я не хочу. Думаю, что я бы смог отвлечься и расстаться с тобой. Физически смог бы, но внутри не хочу.

Опускаюсь на колени перед ним и хлюпаю носом.

— Нам кто-то угрожает? — Тихо спрашиваю я.

— Да. И я пойму, если ты решишь уйти от меня и выставишь меня за дверь. Рядом со мной ты в опасности. Моя любовь опасна для тебя. И я не хочу, чтобы ты оставляла меня. Я защищу тебя. Мне не нужна чёртова свадьба, чтобы назвать тебя своей на всю жизнь. Я уверен в том, что моё будущее в тебе. В нас с тобой. Мы увидим мир. Нас многое ждёт, и будет сложно. Но я не могу представить свою жизнь без тебя. Я не хочу заставлять себя ломаться. Мы справимся, я обещаю. Я найму сотни людей, чтобы они охраняли тебя. Я создам такое место, к которому никто не сможет подойти, и спрячу тебя там. Я не хочу, чтобы кто-то другой был счастлив с тобой. Это эгоистично. Я присвоил тебя себе уже довольно давно и не хочу ничего менять.

Смотрю в его глаза и внимательно слушаю то, о чём он говорит. Я верю ему. Верю полноценно и, может быть, действительно, ребёнок не будет для него толчком, чтобы уйти. Может быть, мне стоит сказать о нём прямо сейчас? Признаться во всём, ведь опасность угрожает уже нам троим. Нас больше не двое, а трое.

— Ник, я должна тебе кое-что сказать, — сажусь на ноги и шумно вздыхаю, решаясь на это.

— Я знаю, что своими словами обидел тебя, крошка. Я знаю. И обвинил тебя во всём. Я не имел права. Мишель, — Николас поднимает мой подбородок, заставляя снова посмотреть в его глаза. Боже, быть честной это очень сложно. Очень. Особенно сообщить о том, что я беременна.

— Ты не имел, но я… я…

— Ты хочешь, чтобы я ушёл? Всё прекратить? — Перебивает меня.

— Нет… нет, конечно, нет. Я люблю тебя, и прощаю тебя, Николас. Меня не волнует то, что было в прошлом. И, может быть, я должна быть благодарна Саре и Райли за то, что они подарили мне тебя. Мой отец всё равно бы умер, у него был серьёзный диагноз. Моя жизнь была бы бессмысленной без тебя. Но сейчас всё стало очень опасно… меня это пугает, и я думаю, что ты должен знать, — делаю глубокий вдох и прикрываю на секунду глаза.

— Я знаю, Мишель. Мне тоже страшно. Я тоже не предполагал, что всё зайдёт так далеко. Я знаю, слышишь? — Он обхватывает моё лицо руками.

— Я знаю это. Всё знаю. Я решил, крошка. Я выбрал тебя, а не страхи. Я буду бороться за нас, и найду того, кто пытается забрать тебя у меня и зачем-то наказать таким образом. Я беру на себя полную ответственность за происходящее и клянусь, что никто тебя не тронет. Я обещаю тебе. Ты и я. Только ты и я, и больше никого не надо. Нам с тобой никто не нужен, кроме друг друга, да?